Майский приказ
По себе знаю: в мае родиться – много маяться. В нынешнем составе правительства под стать хлопотной ситуации много майских: тут и министр обороны Шойгу, и глава МВД Колокольцев, и вице-премьер Абрамченко, и министр спорта Матыцин… Май вообще занимает особое место в череде российских политических сезонов. Знаменитый президентский указ о нацпроектах – майский, инаугурации проводятся в мае, Победа одержана в мае, план восстановления экономики после коронакризиса тоже подготовлен в мае.
Нынешний месяц № 5 вообще изначально планировался как главный в этом году. На него должны были выпасть громкие юбилейные торжества, с него должны были начаться серьёзные преобразования в структурах российской власти как следствие конституционного плебисцита, первоначально назначенного на конец апреля. Пандемия серьёзно скорректировала эти планы, но май от этого не сделался менее значимым.
Май стал месяцем постепенного выхода страны из карантина и выработки стратегий, которые должны определить траекторию движения России на ближайший крайне сложный для страны период.
В мае принимаются решения, от которых будет зависеть, в каком графике жить стране в ближайшей перспективе и как подниматься с колен после выздоровления. На оставшиеся майские дни и, быть может, на первые июньские, проходящие под звёздным знаком Близнецов, вся надежда: сойдутся верховные расчёты, срастутся концепции – появится шанс преодолеть нарастающий кризис с минимальными потерями, а закрадутся ошибки или затянутся раздумья – не миновать усугубления проблем.
Несмотря на демонстрацию осторожного оптимизма, транслируемую с самых верхов, россияне чувствуют, что дело на лад пока не идёт. Даже президент, который прежде всегда отвечал на вызовы сразу и наповал, на сей раз честно предупредил страну, что будет непросто, а осенью так и вообще возможна вторая карантинная волна, которая совсем некстати на фоне хромающей экономики. Судя по тому, как тяжело регионы пробиваются между Сциллой и Харибдой, как долго обсуждаются алгоритмы возвращения к отложенным политическим процессам, обстановка складывается если и не чрезвычайная, то близкая к запредельным значениям. Картина рисуется как в той пушкинской сказке, где «петушок кричит опять, царь скликает третью рать».
Январская рокировка правительства, возможно, и упрочила конструкцию исполнительной власти, но брошенная в шторм мишустинская рать если и добилась каких результатов, то пока только оборонительных и локальных.
Потрёпанным из весенних боёв на фронте борьбы с пандемией вышел и собянинский авангард, отправленный в сабельную атаку на наседавшего незримого врага. К концу мая в повестку наконец вернулся вопрос конституционного голосования, который для президента, похоже, является важнейшим и концептуальным, влияющим на будущее и позволяющим произвести перенастройку настоящего. Стране уже объяснили, что поправки в Основной закон помогут лучше и справедливее обустроить буксующую во многих сферах Россию. Но споры о предназначении конституционного проекта не утихают, а догадки о том, что этот президентский проект, возможно, является ключом к перенастройке и ремонту ходовой системы государственной конструкции, звучат всё громче и отчётливее. Даже оппоненты признают, что президентская инициатива по перекройке главного российского Устава способна привести к радикальным переменам. Большое в России видится на расстоянии, а майская посевная оценивается осенним урожаем.
Судя по тому, как спешно принят закон о дистанционном голосовании через портал госуслуг и даже через «Почту России», наверху преобладает установка переломить ситуацию через колено и непременно вернуться к повестке развития даже в условиях спада и сохраняющихся элементов карантина.
Плебисцит должен стать, с одной стороны, символом уверенного следования власти выверенным курсом, а с другой стороны – подтверждением кредита доверия россиян своему президенту, который сегодня как никогда нуждается в поддержке или хотя бы сочувствии. У населения накопилось множество претензий к власти, главная из которых – отсутствие материальных гарантий того, что страна не скатится в плоский штопор и что рулевые удержат штурвал так, чтобы турбулентность по возможности была поменьше, чем в лихих 90-х.
Готовность граждан вцепиться в борта раскачиваемого волнами судна, выразив доверие команде и капитану, будет зависеть не только от того, какой план спасения экономики правительство представит президенту, но и от того, как этот план будет доведён до глубинного народа, сумеет ли власть убедить этим планом россиян в том, что устойчивость конструкции высока, запас хода велик, места на палубах хватит всем, а спасательных лодок на крайний случай заготовлено в достатке. Глубинный народ и готов бы ещё потерпеть и поджаться по приказу, но взамен должен видеть не размытые ориентиры, а чёткое целеполагание. Страна ждёт такого приказа, который бы был предельно понятен и отражал чаяния большинства.