Донецк, Волноваху, Мариуполь, а также граничащие с Донбассом российские военные части посетил политолог, телеведущий и глава наблюдательного совета «Октагона» Сергей Михеев. О настроениях на передовой, гуманитарной ситуации в пострадавших городах и о нечеловеческом отношении украинских военных к мирному населению он рассказал в интервью.
– То, что вы увидели на месте, отличалось от ваших ожиданий?
– Я неоднократно бывал в Донбассе, поэтому увидел ровно то, что и ожидал. Там идут боевые действия. Донецкая группировка за восемь лет хорошо там окопалась, забетонировала всё, что можно, готовилась к наступлению. Сейчас её охватывают. Судя по тому, что рассказывают местные, в том числе военные, ещё с декабря поступали разведданные о подготовке удара по Донецку и Луганску. Если бы этот удар был, на мой взгляд, они не смогли бы его отбить. Сутки-двое – и украинская армия вышла бы к границе. Скорее всего, украинские войска не церемонились бы с Донецком: сначала провели бы массированную артподготовку и разрушили город, а потом зашли и всех перебили. Не уверен, что Российская армия смогла бы это дело отыграть без огромных потерь мирных жителей – они могли измеряться сотнями тысяч.
В Мариуполе сейчас их [силы ВСУ] потихоньку добивают: согнали в промзону, они оттуда периодически огрызаются, достаточно много у них всего осталось. Ночами вылезают снайперы.
В гуманитарном плане для Донецка главная проблема – вода. ВСУ и раньше долбили по водонапорным станциям, и сейчас долбят постоянно. При всём при этом люди живут, заводы работают. Если бы не безопасность, Донбасс мог бы запросто обеспечивать сам себя. До войны он давал 20 процентов ВВП Украины.
Критическая точка: обезвоженный Донецк
С 28 марта подача воды в Донецке по распоряжению межведомственного оперативного штаба производится по новому графику: с 19.00 до 21.00 один раз в 48 часов. Отопление в микрорайонах отключено. Вода становится главным критическим фактором войны, и речь не об одном только Донецке. Мэрия города поясняет, что главным источником водоснабжения всего региона всегда был канал Северский Донец – Донбасс. Из-за постоянных обстрелов был повреждён первый подъём отдела Южно-Донбасского водовода.
Перейти к материалу– Насколько велики масштабы разрушений в Волновахе и Мариуполе и кто в первую очередь виноват в них?
– Волноваха – маленький город. Центр серьёзно разрушен там, где были укреплённые позиции украинских военных, часть окраин, где ВСУ оказывали сопротивление, – тоже. Создаётся впечатление, что украинцев кто-то натаскивал на эту тактику – прикрываться мирными жителями, потому что они практически везде использовали жилые дома как укрытия для танков: танк выезжает из-за дома, стреляет и тут же заезжает за дом. Есть там мирные жители или нет, им до лампочки. Для местных жителей это трагедия, но в общем и целом всё можно восстановить.
В Мариуполе серьёзные разрушения, но тоже восстанавливаемые – вопрос времени и денег. Когда я в 1996-м году был в Грозном, там обстановка была гораздо хуже.
«И Волноваха, и Мариуполь на референдуме 2014 года голосовали за ДНР, потом в результате известных событий – Минских соглашений – эта территория отошла Украине. У меня такое ощущение, что вэсэушники мстят людям за это».
То, что удалось узнать в Мариуполе, – они массово убивали мирное население. Загоняли в подвал, ставили мины, и люди умирали там от обезвоживания. Были пулевые ранения, ножевые, колотые раны... Сначала мирными жителями прикрывались, а когда военные поняли, что их всё равно отсюда выгонят, то стали убивать тех, кого должны были бы защищать. В Волновахе рассказывали, что под конец они стали стрелять по всем объектам – по домам, поликлиникам…
Дома и инфраструктуру можно восстановить, но обидно, что пострадали те люди, которые ближе к нам, а какой-нибудь Львов и Киев будут блатовать так же, как и блатовали.
– Удалось пообщаться с беженцами? Сильно ли их поразило бесчеловечное отношение ВСУ и что они говорят о российских военных?
– К произошедшему жители относятся по-разному, но надо понимать, что они пока в шоке от случившегося, и главная их цель сейчас – выжить, они погружены в это. А какие-то политические моменты их мало волнуют.
Кто-то говорит: «Зачем всё это началось?», кто-то, наоборот, благодарит и рассказывает, что украинские власти уже достали, а зверства, увиденные за последние дни, окончательно убедили в том, что они для Украины чужие.
«Ведь своих людей защищают, а их убивали и использовали как прикрытие. Интересно, что многие люди говорят, что и до конфликта слушали российское радио и смотрели российские каналы».
У меня ощущение, что на сторону Украины собираются садисты со всего мира. То, что они там делали, говорит об их психическом нездоровье. Они занимались садизмом и получали от этого удовольствие. К тому же есть точные свидетельства того, что они употребляли наркотики: вещества там находили, военные в невменяемом состоянии попадали на видео.
А мирные жители сейчас просто выживают, им не до размышлений. Кто-то хочет просто убежать в Россию скорее, и стоят очереди, чтобы уехать. А те, кто остаются, выживают. И задача номер один – помочь им в гуманитарном плане: водой, едой, обеспечить электричеством и всем остальным.
– В каком состоянии пребывают военнослужащие, сражающиеся за Донбасс?
– У тех, кто воюет, нет сомнений. Сомнения есть у тех, кто где-то прячется или сидит в России и читает телеграм-каналы. Более того, когда до военных доходят вести о мирных переговорах, у них это вызывает недоумение. Надо понять простую вещь: побеждает та армия, которая наступает, а проигрывает отступающая. На сегодняшний день Российская армия и армия ДНР и ЛНР везде, пусть и медленно, наступают, а украинская везде отступает – она не смогла организовать ни одного контрнаступления. Это к вопросу о том, кто здесь более успешен. А ожидания, что за три дня всё закончится, – надо быть совершенно наивным человеком, чтобы так думать.
К тому же в Донбассе люди делают выбор встать под ружьё сознательно. Для многих из нас спецоперация вспыхнула шоком, но там война восемь лет шла. 14 тысяч человек погибли за это время.
Источник: YouTube
– Идея создать фонд поддержки военнослужащих пришла в дни визита в Донбасс?
– Военным важна моральная атмосфера в тылу. Им нужна моральная информационная поддержка, они должны быть уверены, что тут всё нормально. Когда информационное болото вибрирует за спиной, то боевой дух это не поднимает. Это первый вид помощи, который им нужен.
Материально помогать тоже нужно. Понятно, военным что-то положено по штатному расписанию, но если ещё кто-то что-то привезёт, даст, поможет, это никогда не будет лишним. Это обычное дело во все времена, вспомните Великую Отечественную: колонна танков от пионеров Урала. Я сейчас не говорю о танках, на них собирать деньги не надо, надо просто помочь ребятам с каким-то вещами, дополнительным питанием.
Я и раньше считал, что военнослужащие – особая категория людей, и у них должны быть особые условия жизни. Во-первых, нужно повышать зарплату, потому что их довольствие по сравнению с менеджерами и айтишниками, которые сейчас рванули толпой на Запад, вообще никакое. Зарплату нужно повышать по крайней мере тем, кто участвует в боевых действиях. Вторая важная вещь – стоит списать им кредиты.
«Государство может найти на это деньги – например, олигархов потрясти, и всё будет нормально. Когда у человека за спиной что-то не так, ему тяжелее исполнять свой долг. Я думаю, что это важно, и я буду пытаться говорить об этом».
Что касается сбора средств, это не только моя идея. Людей, которые готовы помочь, огромное количество. Их только нужно организовать и направить их усилия на целевые вещи. Мы собрали кое-какие запросы и будем пытаться это делать.
– После окончания активной фазы спецоперации первая задача на освобождённых территориях – формирование органов местной власти – от администраций до полиции. Вопрос к вам уже как к политологу: как эти процессы должны проходить? Кого брать в руководители, кого нет?
– Здесь две разные истории. Одна – те территории, которые входят в Луганскую и Донецкую народные республики. В ДНР и ЛНР есть своя какая-никакая система власти, и она будет распространяться на территории, которые по Конституции входят в состав республик в пределах бывших украинских Донецкой и Луганской областей.
Другая история – занятые российскими войсками территории за пределами ДНР и ЛНР. По моему мнению, оставлять ту власть, которая там была до 24 февраля, нельзя по ряду понятных причин. Во-первых, это вносит непонимание в ряды наших военнослужащих: зачем мы пришли – повоевать и уйти, отдав обратно территории тем, против кого сражались? Во-вторых, если местное население увидит, что мы пришли только для того, чтобы через месяц уйти, они не будут нам помогать из-за страха: сегодня ты что-то скажешь или сделаешь, а завтра Россия уходит и тебе голову отрывают – в прямом смысле.
«Некоторые местные уже сейчас боятся брать гуманитарную помощь, потому что по ночам приходят диверсионные группы и убивают их».
А если людям сказать: «Старая власть не вернётся, вы под нашей защитой, здесь будут новые органы власти» – они будут по-другому себя вести.
Ну и третье, уже в масштабах всей Украины: если эту власть, того же Зеленского, без жёстких ограничений оставить на своих местах, то она будет ещё более антироссийской, чем была до 24 февраля.
31 марта 2022