Космическая гордость Советского Союза и России – орбитальная станция «Мир» – погрузилась в пучину Тихого океана 20 лет назад, 23 марта 2001 года. Этот шаг Правительства РФ был крайне спорным на тот момент, дискуссии о его целесообразности идут до сих пор.
В скором времени выработает свой ресурс и действующая Международная космическая станция (МКС), что ставит вопрос о создании нового пристанища для космонавтов и научно-исследовательских лабораторий на околоземной орбите. В этой связи глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин уже выступил с инициативой строительства новой станции.
Решение о затоплении станции «Мир» было принято российским Правительством в январе 2001 года. Сторонники этого шага заявляли о дороговизне обслуживания (около 200 млн долларов в год), устаревшем оборудовании, участившихся авариях. Одна из них произошла 25 июня 1997 года, когда при стыковке в станцию врезался грузовой корабль «Прогресс», пробивший модуль «Спектр» и серьёзно повредивший одну из четырёх солнечных батарей.
©octagon.media, 2021
Ряд специалистов предлагал сохранить станцию, так как не видел непреодолимых преград для продолжения её работы. Более того, России поступало предложение купить станцию: неплохие условия предлагал Иран во время приезда в Москву тогдашнего президента республики Мохаммада Хатами. Также Тегеран был готов если не купить, то финансировать работу «Мира», а также высказал заинтересованность в подготовке иранских космонавтов – в совокупности это давало неплохую поддержку космической отрасли РФ. Наконец, в 2013 году космический конструктор, начальник проектного отдела НПО «Энергия», доктор технических наук Валерий Бурдаков заявил, что «Мир» можно было вернуть на Землю с помощью «Бурана» – конструкция космического челнока вполне позволяла это сделать. Однако был выбран вариант затопления.
В 2001 году экс-начальник 4-го центра космодрома Байконур, бывший замначальника Центра управления полётами, генерал-майор Константин Петров во время беседы с автором этих строк утверждал: «Во многом решение утопить станцию было вызвано желанием скрыть хищения, которые там происходили. Уникальная аппаратура, установленная на станции, порою просто похищалась космонавтами, имён которых я не стану называть, по заказу некоторых в ту пору примазавшихся к космической отрасли чиновников. Отсутствие аппаратуры, между прочим, сыграло свою роль в повышении аварийности, связанной со станцией...»
Как считает академик Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского Александр Железняков, продлить срок эксплуатации «Мира» было теоретически возможно, однако в принятии решения играли роль иные факторы.
«Техническое состояние станции было таким, что эффект от её эксплуатации уменьшался год от года, а у экипажей всё больше и больше времени уходило на поддержание её работоспособности и всё меньше и меньше времени оставалось на проведение исследований и экспериментов».
Александр Железняков
академик Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского
Кроме того, в конце 1990-х – начале 2000-х началось развёртывание МКС, а у России, находившейся в тот момент не в лучшей экономической ситуации, просто не было возможности содержать два столь дорогостоящих объекта. Наконец, требовалось развивать космическую технику, что было просто невозможно при продолжении эксплуатации «Мира» – для этого требовалось развитие других программ на другом уровне.
История орбитальной станции «Мир» насчитывает немногим более 15 лет – с 20 февраля 1986 года по 23 марта 2001-го. Проект станции был разработан НПО «Энергия» (сейчас – Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С. П. Королёва). Над «Миром» трудились 280 организаций от 20 министерств и ведомств.
Базовый модуль был выведен на орбиту ракетой-носителем «Протон», а 13 марта 1986 года на станцию «заселились» первые постояльцы – члены экипажа космического корабля «Союз Т-15» Леонид Кизим и Владимир Соловьёв.
Всего в течение 15 лет на станции побывали 104 космонавта из 12 государств в рамках 28 основных экспедиций и 15 экспедиций посещения. Причём некоторые государства – Афганистан, Сирия, Япония и другие – вообще впервые отправили своих посланцев в космос. Интересно, что японскому космонавту Тойёхиро Акияме из-за несовместимости электрических и видеозаписывающих систем СССР и Японии (полёт состоялся в декабре 1990-го) пришлось брать с собой различные переходники и преобразователи.
В ходе программы «Мир – Шаттл» (в рамках которой 29 июня 1995 года произошла первая стыковка американского космического корабля с «Миром») состоялось семь экспедиций посещения. Кстати, для стыковки с шаттлами для «Мира» группа учёных под руководством конструктора Владимира Сыромятникова (в 1975 году он работал над узлом для стыковки космических кораблей «Союз» и «Аполлон») создала специальный стыковочный модуль.
Работавший на станции российский космонавт, врач Валерий Поляков в 1995 году стал рекордсменом по продолжительности одного полёта – 437 суток, 19 часов, 59 минут. Поляков, по свидетельству его близких знакомых, необычайно мужественный и в то же время преданный науке человек – например, он заявлял, что готов совершить полёт на Марс даже без возможности вернуться обратно на Землю.
Впервые в мировой практике удалось применить модульный принцип строительства на орбите крупногабаритных объектов, что стало революционным достижением в космической отрасли. Станция «Мир» состояла из нескольких модулей, на которых размещались исследовательские лаборатории, мини-предприятия, военные объекты: астрофизическая обсерватория (размещалась на «Квант-1»), комплекс по опытно-промышленному производству полупроводниковых материалов, выращиванию кристаллов различных белков («Кристалл»), объект для слежения за межконтинентальными баллистическими ракетами и пусковыми установками для их перехвата («Спектр»), лаборатория для исследования верхних слоёв атмосферы, космических излучений, геофизических процессов в околоземном пространстве («Природа»).
1997 год стал самым страшным в истории станции «Мир», а особенно для космонавтов Василия Циблиева и Александра Лазуткина. 23 февраля произошёл пожар из-за дефекта кислородной шашки. Вместо отстыковки ради спасения космонавты, рискуя жизнями, за несколько часов потушили пожар. В марте отказала система кондиционирования, началась утечка ядовитого этиленгликоля. Температура на станции повысилась до 50 °С. В штатный режим станция вернулась только к концу апреля. 25 июня транспортник «Прогресс М-34» столкнулся с модулем «Спектр». Помимо повреждений солнечных батарей, дававших 40 процентов электроэнергии всей станции, в модуле «Спектр» образовалась пробоина площадью 2 квадратных сантиметра, что привело к снижению давления воздуха на всей станции.
Поначалу планировалось, что станция «Мир» будет работать до начала 1990-х годов, после чего на орбиту выйдет более совершенная «Мир-2», предназначенная для взаимодействия с советским кораблём многоразового использования «Буран». Однако в перестроечный период приоритеты советского руководства стали меняться, и от многих заманчивых и прорывных космических проектов отказались. После распада Союза о проекте «Мир-2» даже не вспоминали.
– Станцию «Мир-2» планировалось создавать на базе резервных модулей, построенных для станции «Мир», – рассказал «Октагону» научный руководитель Института космической политики Иван Моисеев. – В общих чертах это должна была быть станция, аналогичная «Миру» и продолжающая её программу. Но на её развёртывание не было денег, в стране тогда была преддефолтная ситуация. А базовый блок планируемой станции «Мир-2» стал блоком российского сегмента МКС «Звезда» (в котором сейчас возникла проблема трещин).
Будет ли жизнь в космосе после МКС?
После затопления «Мира» основные функции ведущего исследовательского комплекса на околоземной орбите перешли МКС, действующей с 20 ноября 1998 года. В проекте МКС участвуют 14 государств: Россия, США, Япония, Канада, страны – члены Европейского космического агентства. Основные модули станции – российский и американский сегменты. Работа МКС подвергается постоянной критике по обе стороны океана. В США чаще всего критикуется стоимость проекта, которая в настоящее время превысила 100 млрд долларов. Видимо, этим объясняется активизация разработки коммерческих проектов: компания Axiom Space планирует в 2024 году пристыковать к МКС первый коммерческий модуль.
В России проект МКС осуждается также за огромные затраты (при незначительных научных результатах от функционирования станции): звучит мнение, что выделяемые средства страна могла бы потратить на разработку и строительство отечественной орбитальной станции.
И российская сторона действительно настроена на строительство собственной космической станции, об этом неоднократно заявлял глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин. Не так давно он предложил всем заинтересованным лицам высказывать свои соображения относительно будущей российской Национальной орбитальной космической станции (РОС) на странице «Роскосмоса» в Facebook. Обсуждение идёт довольно оживлённо: ведутся дискуссии технического плана (скажем, о наличии собственных двигателей у модулей станции), обсуждается её облик и площадка для базирования (высказана идея разместить станцию на небольшом астероиде при помощи спутника-двигателя).
– О реализации проекта РОС пока можно рассуждать только в теоретическом разрезе, – заметил Иван Моисеев. – Производство модулей для космических станций Центром Хруничева прекращено в 2015 году.
Собеседник добавил, что ведутся разговоры об использовании ещё не запущенных модулей российского сегмента МКС для создания самостоятельной станции. В случае принятия решения о создании РОС потребуется резкое увеличение финансирования «Роскосмоса», которое в настоящее время только уменьшается.
Официально МКС будет существовать до 2024 года – во всяком случае, до этого срока предусмотрено финансирование проекта. Впрочем, в США и Евросоюзе заявляют, что станция будет работать и дальше. Генеральный директор Европейского космического агентства Иоганн-Дитрих Вернер в 2017 году выразил уверенность в том, что «МКС, возможно, будет существовать до 2029 года».
По мнению Александра Железнякова, ресурс МКС позволяет её эксплуатировать как минимум до 2028 года.
– Но при этом надо понимать, что на МКС мы уже не сможем достичь каких-либо значимых результатов: всё, что можно было сделать, уже сделано. Надо двигаться дальше. По какому именно пути, ещё предстоит определиться, но двигаться надо. Сейчас, если делать пилотируемую орбитальную станцию, начинать надо с нуля – с концептуальных проработок облика станции, ответов на вопросы, как она будет использоваться, сколько она будет стоить, – заключил эксперт.
22 марта 2021