Тайна Баксанского ущелья

Неумирающий город

Тырныауз находится в Кабардино-Балкарии примерно в 40 километрах от горы Эльбрус на реке Баксан. Через город проходит автодорога Баксан – Эльбрус. На въезде установлена большая стела «Тырныауз». Если стоять лицом к ней, по правую руку можно увидеть гору, которая, как говорят бывшие работники предприятия, буквально изрезана штольнями. На склонах и в низине – вышки ЛЭП и остатки построек, относившихся к комбинату.

Вдоль реки стоят в основном очень ветхие на вид пятиэтажки с разномастными балконами – то, что в крупных городах принято называть хрущёвками под снос. Однако здесь о реновации нет и речи. Люди рады даже такому жилью. Как рассказал таксист Жамал*, родившийся в городе в 1988 году, на его памяти в Тырныаузе не было построено ни одного нового жилого дома. Подъезды в домах не запираются, на лестничных клетках чисто, во двориках – самодельные клумбы. Детских площадок почти нет, но детей очень много, они играют на асфальте, возятся с щенками (в городе стаи бездомных собак).

Несколько лет назад в Тырныауз приезжал известный блогер-урбанист Илья Варламов. Он озаглавил свой фоторепортаж так: «Умирающий город-помойка». Мусора на улицах действительно довольно много, тротуары разбиты, но много и цветов. Чувствуется, что люди свой город любят. Здесь всего два сетевых супермаркета «Магнит», почта, школа, Сбербанк.

– У нас бедный город. Если бы в него пришло хоть немного денег! – говорит пенсионерка Марина, работавшая в 1980–1990-е годы на комбинате. – Когда работал комбинат, всё было чисто, аккуратно. Не город, а курорт, маленькая Швейцария. Были повсюду раньше посажены розы. Теперь вместо роз коровы ходят. Централизованной горячей воды нет уже 20 лет. Но вот власти не очень хотят наводить порядок. Невыгодно им это, наверное.

Когда всё было

Точкой отсчёта в биографии Тырныауза принято считать осень 1934 года, когда Северо-Кавказская геологическая экспедиция начала поисковые работы в верховьях Баксана. Участница экспедиции, студентка Новочеркасского политеха Вера Флёрова (обелиск в её честь установлен в городе) нашла обломок белого кварца с вкраплениями минерала, напоминавшего свинцовую руду. Возникли подозрения, что это может быть молибденит. Они оправдались, а месторождение было признано имеющим промышленное значение.

В 1940 году на месторождении заработал комбинат. Во время Великой Отечественной войны за Эльбрус шли тяжёлые бои, в 1942-м горно-обогатительный комбинат был уничтожен серией взрывов, однако уже в начале января 1945-го работы на нём возобновились, и в том же году комбинат стал самым крупным предприятием по выпуску вольфрама и молибденита в Советском Союзе.

Вплоть до 1968 года работы на месторождении велись подземным способом на руднике «Молибден», затем – по 1993-й – комбинированным (одновременно подземным и открытым), с 1994 по 2001 год – только подземным в связи с убыточностью открытых работ и бедной рудой карьера. Если в первые годы работы комбинат добывал около 300 тыс. тонн руды в год, то пик добычи пришёлся на конец 1960-х – более 4 млн тонн. В 1969-м было выпущено более 11,5 тыс. тонн вольфрама. В конце 1990-х выпуск вольфрама в Тырныаузе сократился до нескольких сотен тонн, а затем вовсе сошёл на нет.

За время работы на месторождении добыто 180 млн тонн руды, произведено 412 тыс. тонн вольфрама и более 80 тыс. тонн молибдена. Было пробурено 12 горизонтов, первая шахта – на высоте 2015 метров, последующие – через каждые 75 метров.

– В общей сложности, по моим подсчётам, это около 1,5 тысячи километров выработок. Вся гора изрыта, мы можем проходить сквозь неё на ту сторону. Мы добывали 50 процентов всего вольфрама СССР и 70 процентов вольфрама России. Однажды в 1980-х за год мы произвели 14 процентов мирового вольфрама. Также здесь добывались молибден, медь, висмут, золото, серебро. В год в среднем добывалось 85–130 килограммов золота и порядка 500–600 килограммов серебра, – говорит Рашид Текуев. Он пришёл на комбинат в 1964 году и проработал до его закрытия, пройдя путь от бригадира дробильщиков до главного технолога.

– За нами тщательно следили. Если чуть-чуть не выполнялся план по поставкам оборонке, из ЦК сразу же приезжали. Я лично не имел права покидать Тырныауз без разрешения. Ни выходных, ни праздников – надо было отпрашиваться. Но и зарплаты были очень достойные, и уровень жизни. В советское время нигде ничего не было, а у нас всё было, – рассказывает Рашид Текуев.

По сути, за счёт оборонных денег существовал и весь город: система ЖКХ, школы, детские сады, больницы, спорткомплекс, Дворец культуры, пансионат. Непосредственно на комбинате работали тысячи людей (на пике – 6500 человек).

Нерыночная история

Однако есть у Тырныаузского месторождения одно слабое место. Несмотря на крупные объёмы запасов (по данным за 2016 год, это 530 тыс. тонн вольфрама – 36 процентов всех балансовых запасов вольфрама в России), содержание металлов в руде невысоко. За всю историю работы предприятия содержание вольфрама лишь изредка превышало 0,2 процента (в основном составляло 0,16–0,17 процента), молибдена – около 0,04 процента. Отчасти это компенсировалось высокими показателями извлечения (70–80 процентов), которые достигались при помощи применения дорогих реактивов и технологий.

Тем не менее, как указывают эксперты, если бы не дотации от советского государства, разработка Тырныаузского месторождения была бы исключительно убыточным предприятием. Вероятно, из-за этого с приходом рыночной экономики желающих приватизировать комбинат среди частных инвесторов не нашлось, и предприятие начало приходить в упадок.

Заказов от военно-промышленного комплекса стало мало, средств на покупку реактивов и технологий не хватало. Негативную роль играла и непростая экономическая ситуация в стране, последовавший в конце 1990-х кризис. Контрольным же выстрелом стало природное бедствие 2000 года: в июле на город спустился мощный селевой поток, пострадали сотни людей, многие уехали. В апреле 2001 года деятельность предприятия была прекращена. А численность населения города сократилась почти на треть. Сегодня в Тырныаузе проживает около 20 тысяч человек.

Как всё превратилось в лом

Супруги Елена и Сергей пришли работать на комбинат в начале 1990-х годов и стали свидетелями его постепенного угасания.

– Я работал на карьерном самосвале «Юклид». Диаметр колеса – 3,6 метра, весит машина 155 тонн. На самом деле управляется легче, чем «жигули» (Смеётся. – τ.). Приехал в Тырныауз в 1989 году. Сюда к этому времени уже переехали мать и брат. Он тоже работал на карьере. Я сначала был слесарем, потом после стажировки перешёл с 1991 года водителем на большегруз. Работа была тяжёлая, но интересная. У нас было 15 «Юклидов», штук 30 120-тонных БелАЗов, 16 экскаваторов. Когда был слесарем, зарплата доходила до 450 рублей, потом на машине – до 700 рублей. И главное – уважение к простым работягам было, – делится Сергей.

Елена говорит, что история всей её семьи связана с комбинатом:

– Мой дед первым сюда приехал, тогда здесь ещё был посёлок Нижний Баксан. Мама окончила тут школу. Отец работал на руднике, потом в ремонтно-строительном цехе. Всех обеспечивали жильём – сначала общежитием, коммуналками, а потом и своим собственным. Было много молодых инженеров. Все получали образование, многие заочно по направлению от комбината. Я тоже поехала учиться в горный институт и вернулась сюда в 1991 году. Комбинат был богатый, с прекрасным продовольственным обеспечением, а ещё давали путёвки на отдых.

В начале 1990-х не чувствовалось, что будут проблемы. Были хорошие зарплаты, карьерный рост. Однако потом всё резко изменилось. Стали задерживать зарплаты. Елена покинула комбинат в 1995 году, Сергей работал до последнего.

Его бывший коллега Виктор, с начала 2000-х зарабатывающий частным извозом, рассказал «Октагону», что в феврале 1995 года его бригаде поступила команда отогнать экскаваторы, поставить машины на прикол.

– К июню осталось всего три машины и три экскаватора. Начались организационные изменения, акционирование, стали делить активы. Менялись руководители, вывозилось оборудование. Здесь дорога одна, так что хорошо видно было, как всё вывозилось по Эльбрусскому проспекту.

«Фактически новое оборудование резали на металлолом. С машин снимали двигатели, всё, что можно продать, остальное – на металлолом. Для этого были созданы отдельные бригады. Продавали металлолом по 200–250 рублей за тонну. Почти новые экскаваторы тоже резали, как и станки. Почему? Понятно, ведь продать целый экскаватор можно только за безналичный расчёт…»

По словам жителей, весь город видел, знал и до сих пор знает, кто занимался организацией распила и продажей. Однако наказания не понёс никто. Этот факт из биографии комбината просто остался фактом. «После остановки комбината в 2001 году все промышленные здания и сооружения были разрушены, а металлические части сданы в металлолом», – говорится в материалах АО «Гипроцветмет», посвящённых перспективам восстановления комбината.

Мужчины уехали, женщины сели вязать

– Когда уже не было работы на машинах, мы просто дежурили. Разбор шёл и днём, и ночью. Нас продолжали кормить завтраками, что скоро возобновится работа. Ходили слухи, что комбинат купит Дерипаска, но этого не случилось. А оставшийся металл вывозят до сих пор, – говорит Виктор.

Люди выживали тогда по-разному. В городе для сотрудников комбината открыли магазин, где продавались предметы первой необходимости и минимальный набор продуктов. Часть населения спасалась своими огородами, часть тем, что держала скот. Женщины вязали.

– Я много вязала, чтобы в выходные выйти на рынок и продать. К нам приезжали спекулянты с Горячеводска и куда-то наше рукоделие вывозили. Многие женщины сильно испортили тогда зрение. А после схода селевого потока многие стали жаловаться ещё и на боли в ногах, на суставы. Возможно, это из-за того, что разлилось озеро, в которое сбрасывал технические воды комбинат. Мужчины разъехались по вахтам: кто в Сочи, кто на Красную Поляну, кто в Магадан. Некоторые уезжали в Монголию по контрактам, а после того как заработали там денег, купили жильё в других регионах. Из тех, кто был в Тырныаузе приезжим, все уехали к себе. В основном это были ценные кадры, инженеры, – рассказывает Марина.

По словам бывших работников, никаких компенсаций или доплат к пенсии они не получают. Почти все уже достигли пенсионного возраста, но вынуждены подрабатывать, потому что государство платит им не больше, чем обычным пенсионерам по всей России.

Проект «Ростеха»: строительство не начато

В конце декабря 2017 года Роснедра объявили тендер на покупку лицензии для возобновления добычи на Тырныаузском месторождении. В мае 2018-го право на его разработку получил единственный участник конкурса – структура госкорпорации «Ростех» ООО «Эльбрусский горнорудный комбинат» (ЭГРК). В июне 2019 года правление «Ростеха» одобрило план реализации проекта. Согласно ему, в 2019–2021 годах должны быть проведены проектно-изыскательские работы, в 2021–2023 годах – строительство и запуск предприятия. Начало работ запланировано на этот год, старт добычи – на 2023-й.

По графику (имеется в распоряжении редакции) уже в 2023 году должно быть добыто 100 тыс. тонн руды, в 2024-м – 500 тыс., в 2025-м – 1 млн, в последующие 14 лет – по 1,5 млн тонн руды в год. Среднегодовые показатели производства триоксида вольфрама должны составить 4,5 тыс. тонн, оксида молибдена – 1,5 тыс. Проект предполагает «строительство предприятия с полным производственным циклом, включающим подземный рудник, обогатительную фабрику, гидрометаллургический завод и сопутствующую инфраструктуру», – говорится на сайте ЭГРК.

Глава Кабардино-Балкарии Казбек Коков заявил на Петербургском международном экономическом форуме весной 2021 года, что «работа идёт в активной фазе», а возобновление добычи по-прежнему запланировано на 2023 год. Телекомпания «Мир 24» в июне сняла сюжет, в котором утверждается (со ссылкой на региональные власти), что «к месторождению строят новые дороги, тянут линии электропередач, прокладывают газопровод, а строительство нового гиганта полностью завершат через два года».

На деле строительства нет. В госкорпорации «Ростех» и на ЭГРК не отреагировали на просьбу «Октагона» показать, как на месте продвигаются работы. Однако источник, близкий к компании, признал в беседе с изданием, что проект всё ещё находится на стадии проектно-изыскательских работ, которые ведёт московское АО «Гипроцветмет».

По его словам, около 150 объектов будут возводиться до 2024 года: обогатительная фабрика, пуско-закладочный комплекс, пульпопровод, штольни, горные объекты плюс гидрометаллургический завод в Невинномысске. Тем не менее, как утверждает собеседник «Октагона», это не помешает начать добычу уже в 2023 году.

– Работа будет проводиться в штольнях, карьера не будет. Ничто не мешает руду добывать и складировать. Для этого ждать полного окончания строительства не надо, – отметил он.

Работа не для местных

В 2017 году общий объём инвестиций, необходимых для реализации проекта, оценивался в 19 млрд рублей. В 2021 году в минэкономразвития региона сообщили, что может потребоваться намного больше, – 27 млрд рублей. Эксперты считают, что и эта цифра преуменьшена: более реалистична сумма в 40 млрд рублей.

– Полагаю, что называются значительно более скромные цифры для того, чтобы не испугать власти масштабом и риском недостроя, – говорит источник, знакомый с ситуацией и пожелавший остаться неназванным. 3 млрд рублей, по его данным, уже освоено.

– Я с начала 2000-х работаю водителем, начинал таксистом, сейчас в основном летом вожу туристов по региону, иногда дают неплохие чаевые, – рассказывает Виктор. – С одной стороны, хотелось бы, чтобы восстановили комбинат, с другой – уже всё равно и не очень верится. Работать туда я всё равно уже точно не пойду. Все, кто мог, отсюда уже уехали, я тоже рассматриваю вариант перебраться к морю.

Городу обещают создание новых рабочих мест, однако в то же время, как признаёт источник, близкий к компании, трудоустроиться сможет разве что молодёжь, которая всеми силами из Тырныауза стремится уехать.

– Вы же понимаете, что это будут высокотехнологичные работы. Местное население, люди старшего поколения к этому не готовы, – говорит он.

Елена, работавшая на комбинате в 1990-х годах, согласна с этим:

– Конечно, ведь с момента закрытия комбината целое поколение уже прошло.

В соцсетях планы «Ростеха» также оценивают с изрядной долей скепсиса. В инстаграм-канале «Патриот КБР» пользователи так прокомментировали новость о возобновлении добычи с 2023 года: «Помнишь, сколько мы раз это слышали, когда в школе учились, сколько лет прошло?» – задаётся вопросом a.djumana. «Свежо предание», – пишет svetlanaaliokhina5599.

Но есть и те, кто надеется: «Я родилась и жила в этом городе. Моя малая родина. Мне жаль этот город, в котором царит разруха. Нет цветущего молодого городка, полного детей и счастья. Очень жаль, может, помогут восстановить наш городок», – написала itova13.

Тырныауз

* По просьбе некоторых героев их имена изменены.