В январе студенты младших курсов Санкт-Петербургского госинститута кино и телевидения выпустят документальный фильм о поисковиках. Ребята решили рассказать о тех, кто за свой счёт приезжает на места сражений, живёт в палатках и ведёт раскопки, чтобы найти погибших солдат. Этим делом в России занимаются около 60 тысяч человек.
– Когда поисковые организации звонят со словами: «Мы нашли вашего дедушку», многие шокированы, потому что всю жизнь они абсолютно ничего не знали о пропавшем солдате. Мы хотели понять, зачем люди едут на болота и в холод и дождь ищут останки погибших солдат, и рассказать об этом не столько взрослому поколению, сколько школьникам и студентам, – сообщил режиссёр фильма Алексей Виноградов.
«Октагон» собрал истории реальных поисковиков и узнал, почему с каждым годом работы у них становится всё больше.
Похоронку вручили, похоронить забыли
Минобороны в 2015 году сообщило, что в годы Великой Отечественной войны почти 12 миллионов человек составили безвозвратные военные потери – были тяжело ранены, взяты в плен, убиты или пропали без вести. В советское время считалось, что солдат хоронили, и только в 1980-е всплыла скандальная история о том, что в деревне Хворостинино под Волоколамском в «ликвидированной» по причине укрупнения воинских захоронений братской могиле было найдено свыше 300 «забытых» бойцов. На их телах были медальоны с именами и координатами семей, многие из погибших считались пропавшими без вести.
Вкладыш солдатского медальона.Фото: из личного архива
Потом оказалось, что всё это время останки солдат лежали на местах боёв – в лесах, болотах, горах, в землянках, воронках, окопах и блиндажах. В деревнях находили братские могилы тех, кто был спешно похоронен, потерян на картах, как потеряны и эти деревни, уничтоженные в годы войны. В 1988 году состоялся первый Всесоюзный сбор поисковых отрядов. К тому моменту добровольцы уже объединились в группы, но официально работы никто не разрешал.
– Ещё во времена Хрущёва поисковиков по лесу с собаками гоняли, милиция запрещала вести эти работы. Сразу после войны пропавших солдат не искали, никто не хотел обнародовать данные о том, сколько на самом деле людей погибло, – объясняет председатель Союза поисковых отрядов Юрий Смирнов. Он занимается поисками 45 лет и был одним из тех, кто работал в Хворостинино. – В Смоленской губернии под Сычёвкой были такие бои, что все деревни в округе до 100 километров уничтожили. На одном поле, согласно картам Минобороны, 243 братские могилы. Погибших было так много, что некому их было хоронить. И поэтому их останки собирало местное население – мальчики, девочки и старушки: когда по весне поднимался запах, они стаскивали убитых в огромные воронки и засыпали землёй. Никто их не считал и не пытался выяснить их имена.
Вычерпывая воду и переворачивая камни
Поисковые отряды действуют на добровольных началах в течение всего года. Раскопки в тёплое время года – небольшая часть работы. Зимой поисковики сопоставляют военные карты с современными и отмечают точки, где могли вестись бои. Сделать это можно с помощью боевых донесений, где обычно указывалось, на каких координатах находились, например, блиндажи, сколько человек убито в конкретном бою или признано без вести пропавшими по итогам сражения. Исходя из этих данных, поисковики понимают, сколько солдат «ждёт» их в каждой точке.
Раскопки проходят в апреле – октябре. Осенью – традиционные торжественные захоронения павших в братских могилах, а также транспортировка останков опознанных солдат на их малую родину с дальнейшим погребением. Поздней осенью отряды отправляются на «разведку» – вживую проверить по картам догадки о возможных боях на территории. Расшифровка найденных медальонов и красноармейских книжек, составление базы данных на бойцов, поиск их родственников продолжаются круглогодично.
Поздней осенью отряды поисковиков отправляются на «разведку».Фото: из личного архива
Командир сыктывкарского отряда «Северная звезда» Ольга Ивашина уверена, что сами раскопки являются испытанием даже для опытных поисковиков.
– Бывает, поднимаешь бойца, и всё у него есть: ручки-ножки, голова. А иногда идёт тяжело. Ты расширяешь и расширяешь раскоп, а солдата всё нет и нет. Уже сидишь на раскопе и ревёшь – ведь ты приехал в такую даль поднимать солдат. Копаешь почву с корнями, камнями, воду вычерпываешь. Понимаешь, что солдат должен быть здесь, а его нет. К концу вахты все мы и морально, и физически измотаны, потому что за две недели не позволяем себе ни одного выходного.
Командир кировского отряда «Линия фронта» Денис Прощин добавляет, что тяжесть работы помогает переоценить жизнь:
– Дожди идут, копаешь, а вода всё прибывает, и это бесконечно. А потом мысль мелькнёт: ребята в войну тут так же работали, но насколько им было тогда труднее. Сейчас многие жалуются, что машина старая, дом маленький, а тут покопал, осушил, выкопал яму наконец и чувствуешь, что отлично всё. Работа тяжёлая, но к ней привыкаешь, как и к виду костей. Но когда нет результатов... Тогда надо морально собраться, чтобы продолжать.
Поисковые работы на месте падения самолёта.Фото: из личного архива Дениса Прощина
Работать приходится не только в болотах и лесах, но и в горах, тундре и отдалённых точках, где до сих пор нет инфраструктуры, но шли ожесточённые бои. Как правило, там солдаты как погибли, так и остались лежать – хоронить их из-за удалённости места было невозможно.
– В свадебное путешествие моя супруга предложила поехать копать в Аджимушкайские каменоломни Керчи – героическое место наподобие Брестской крепости. Их оборона продолжалась несколько месяцев. Ребята сидели в подземелье, их пытались выбить оттуда, закачивая в катакомбы отравляющий газ и взрывая тоннели. Нам приходится переворачивать камни руками, чтобы их отыскать, ведь люди там всё ещё находятся под завалами, – продолжает Денис Прощин.
Как идут в поисковики
В последние годы в отряды приходят дети и внуки опытных поисковиков, нередко к движению присоединяются целыми семьями. Например, у командира «Линии фронта» Дениса Прощина в отряде отец, брат, жена Евгения и брат жены. Но пока подавляющее большинство поисковиков в деле по 15–30 лет: как правило, оказались в отрядах студентами и уйти уже не смогли.
Юрий Смирнов стал поисковиком случайно. В 1976 году 14-летний Юра отправился с пионерской ячейкой в поход. Палатки разбили в лесу, мальчик бегал там с друзьями и нашёл обвалившийся блиндаж.
– Было довольно легко разбросать прогнившие брёвна, и внутри мы нашли троих бойцов. Нам было интересно, но не страшно. Ведь я сам из посёлка Снегири Истринского района Московской области, там была линия обороны Москвы. Поэтому с детства видел, как ребята ходили и копали. Но копали, чтобы найти то, что бабахнет, взорвётся, а не для поиска солдат, – вспоминает председатель Союза поисковых отрядов. – У одного из бойцов в блиндаже был медальон, но мы тогда не знали, что это такое.
Медальон отнесли в военкомат, подростков подметил военком. Он помог найти родственников солдата и провести захоронение. После этого друзья решили продолжить поиски, правда, не предполагали, насколько масштабными они станут.
«Мы, отряды, действовали сами по себе, не общались. Только когда на сбор в 1988 году приехали ребята со всего Союза, я понял, что у нас вся страна, от Бреста до Сахалина, в костях. Но об этом никто не говорил».
Юрий Смирнов
председатель Союза поисковых отрядов
В 1988 году был создан Всесоюзный координационный совет при ЦК ВЛКСМ. В 1995 году в Союз поисковых отрядов России входило более 500 объединений из 22 областей и пяти республик. Председателем выбрали Юрия Смирнова, к тому моменту успевшего стать автором закона РФ «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества».
В 2013 году в стране появилась вторая крупная поисковая организация – Поисковое движение России. Ответственный секретарь Елена Цунаева также начала поисковую деятельность ещё подростком. С 1983 года ребята из школьного отряда «Верность» в Волгограде отвечали на письма родственников солдат, погибших в Сталинградской битве.
– Писали: «Мы знаем, что имя нашего близкого есть на плите на Мамаевом кургане. Сфотографируйте, пожалуйста, приехать мы не можем». Мы отвечали каждому, занимались картотекой, сотрудничали с военным комиссариатом, – рассказывает Елена Цунаева. – А в 1989 году студентами отправились на первую Всесоюзную Вахту Памяти. Помню, как нашли бойца. Он лежал практически на поверхности, мы обнаружили череп подо мхом и дальше подняли все останки. Медальона не было. Всё, что мы знали, – что это места боёв 2-й ударной армии.
Говорят, опознать удаётся не больше 5 процентов найденных останков. В 1941–1942 годах солдаты получали медальоны – капсулы, внутри которых находились две одинаковые бумажки с полным именем бойца, данными о его семье и адресом. Но медальонов хватало не на всех, а с 1943 года их вовсе заменили на красноармейские книжки. Считалось, что для живых солдат этого достаточно, а о погибших тогда думали уже гораздо меньше. В результате опознать тех, кто был призван и погиб после 1943 года, почти невозможно: бумажные красноармейские книжки сохранялись хуже, а сами бойцы редко подписывали свои вещи.
Найденный во время раскопок комсомольский билет.Фото: из личного архива
Неопознанным был и первый солдат, найденный замкомандира поискового отряда «Линия фронта» из Кирова Игорем Груздевым.
– Это был 2010 год, урочище Стречно Старорусского района Новгородской области. На склоне оврага среди личных вещей был найден маленький кусочек останков, затем по всему склону мы с товарищами подняли всего солдата, – рассказывает Игорь. – Теперь это не хобби, а часть жизни. Потому что необходимо находить погибших бойцов, устанавливать их имена и передавать эти весточки с той войны. Пока есть силы, буду этим заниматься.
Игорь Груздев пришёл в отряд, заинтересовавшись семейной историей. За годы работы в нём он упорядочил данные о предках, участвовавших в войне, – погибших, пропавших без вести и выживших. По его обращению в администрацию района имя одного из прадедов было нанесено на плиту воинского мемориала в Новгородской области.
По словам Елены Цунаевой, мотивация у новичков в поисковом деле часто зависит от возраста. Если приходит взрослый человек, то, скорее всего, он занялся историей семьи и знает, что его близкие погибли или пропали без вести. Подростки приходят вслед за харизматичным командиром.
– Цепляет важность дела и люди в движении, – говорит она. – Я сама, когда пришла в поисковую группу, встретилась с руководителем, которая поразила моё воображение. Она так увлекательно рассказывала, что захотелось тоже поучаствовать. Это повлияло и на выбор профессии – я решила стать учителем истории. И сейчас мы подросткам объясняем, что если в спорте важна физическая форма, в танцах или музыке – творческие способности, то в поисковом движении любой может проявить себя, потому что там ты нужен таким, какой есть.
В отряде поисковиков своя, особенная атмосфера.Фото: Павел Литвинов
– В первый вечер вахты мы собираемся у костра и общаемся, кто и зачем поехал. Однажды к нам пришёл школьник, который очень интересовался историей. Очень хотел в поиск. А потом его семья получила известие, что его дед, который погиб в годы войны, найден поисковиками в Карелии. Есть люди, которые считают, что должны себя испытать: смогу я или не смогу, это честная мотивация. Наши опытные ребята вспоминают, что впервые выезжали студентами, и признаются, что делали это, чтобы получить освобождение от занятий. Уезжали от учёбы, а ездят до сих пор, уже 17 лет, и не считают, что это халтура, потому что поняли, как это важно, – рассказывает Ольга Ивашина.
Работы больше с каждым годом
Поисковые работы проходили в 37 субъектах страны, в том числе в высокогорье Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии – на местах Битвы за Кавказ работала экспедиция «Заоблачный фронт». И на Сахалине, на местах последних боёв Второй мировой войны, вели поиск добровольцы экспедиции «Дальневосточный фронт».
Поисковики занимаются и восстановлением памятников времён Великой Отечественной войны.
Подрастающее поколение активно участвует в экспедициях.
Так выглядит место раскопок поискового отряда.
Найденные военные артефакты.
Поисковикам необходима хорошая физическая подготовка.
Помимо оружия, на войне особо ценилась ложка.
Иногда до места разведки приходится добираться на спецтехнике.
Некоторые предметы можно обнаружить даже на поверхности земли.
Экспедиция по подъёму Ил-2 в Карелии.
Во время раскопок необходимо быть очень внимательным и аккуратным: нельзя пропустить ни одну мелочь, а тем более повредить её.
Выставка находок поисковиков.
Патриотическое воспитание молодёжи – часть работы поисковых отрядов.
Прикосновение к прошлому всегда очень волнительно.
Захоронение найденных останков.
Музей поискового отряда.
Но работы становится всё больше. Юрий Смирнов объяснил, почему ситуация только ухудшается:
– Никто не обращает на это внимания. Согласно статистике, с территории центральной части России за последние годы исчезло 2,5 тысячи населённых пунктов. Во время войны бои шли как раз за дороги и населённые пункты. А потому, как правило, возле каждой деревни было воинское захоронение. Вот деревни нет, и захоронения тоже уже нет. В этом году наши ребята искали воинское захоронение, которое стоит на учёте и есть на карте, а по факту его нет. Рядом была автобусная остановка, а сейчас автобус туда не ходит, деревня практически вымерла. Была даже фотография этого захоронения; видно, что памятник был неплохой, но его растащили – железные цепи и плиты уволокли. Никаких следов памятника нет. А люди же остались, там и лежат.
Помимо поисков пропавших захоронений, отряды регулярно возвращаются к тем раскопам, где раньше уже работали их коллеги.
– Недавно мы работали на раскопах, которые делали лет 10–15 назад. Там уже явно нашли солдата, потому что части останков не хватало, но копать до конца не стали. Так раньше бывало: откопали часть, собрали и ушли. А мы нашли там остальные останки и орден Красной Звезды. Подарок за тщательность. Это был один из первых орденоносцев Красной армии Лойченко Никифор Наумович, получил орден в 1938 году, – рассказал Денис Прощин.
Перепроверять старые раскопки решено из-за разработки новой техники и методов поиска. К примеру, теперь поисковики работают с взрывными воронками, которые со временем наполнились водой. Воду откачивают, дно очищают от ила и мусора, а после копают. Часто в таких воронках находят одного-двух пропавших бойцов. Также отряды осматривают воронки, которые превратили в братские захоронения. Там, на глубине, красноармейские книжки часто хорошо сохраняются из-за отсутствия кислорода, и останки можно идентифицировать.
– Для себя я решила, что делать это надо, это очень важно, но не каждый пойдёт. Я отношусь к тем, кто воевал, с огромным уважением. Это ненормально, когда человек, воевавший и отдавший жизнь за свою страну, вот так лежит, забытый и незахороненный, – подытожила Ольга Ивашина.
14 декабря 2020
07 ноября 2020