Россия, несмотря на заигрывание с зелёной повесткой, в ближайшее десятилетие планирует в несколько раз увеличить объёмы добычи и экспорта угля. Вместе с тем тема вреда, который наносит угольная промышленность жителям регионов добычи, традиционно замалчивается.
Кузнецкий угольный бассейн на юге Западной Сибири – одно из самых крупных месторождений угля в мире. Из-за богатых недр кемеровчане живут фактически на территории экологического бедствия в окружении угольных разрезов.
В России экспорт угля возрос с 41 млн тонн в 2001 году до 199 млн тонн в 2020-м. По данным программы развития угольной промышленности РФ, объём добычи угля к 2035 году вырастет до 485 млн тонн в год по консервативному и до 668 млн тонн по оптимистичному сценарию. В стране сейчас действует 58 шахт и 133 разреза, почти половина из которых введена в эксплуатацию после 2000 года.
– В Советском Союзе Министерство угольной промышленности вместе с горными институтами чётко просчитали, что больше 140 млн тонн угля в Кузбассе просто нельзя добывать, иначе случится экологическая катастрофа. Тогда же подсчитали, что 75 процентов добычи нужно вести подземным способом, а 25 процентов – открытым, – рассказывает Юрий Комаров, всю жизнь проработавший шахтёром в районе Новокузнецка. – Сегодняшние цифры такие: за прошлый год было добыто 238 млн тонн, из них 95 процентов – открытым способом.
Добывать открытым способом дешевле, чем при помощи шахт. Это один из факторов, обеспечивающих невысокую стоимость экспортируемого из России угля.
Экологическая проблема в районе Новокузнецка видна невооружённым глазом. Вечерами в свете фонарей заметна висящая в воздухе угольная взвесь. С первых минут пребывания в городе чувствуешь, как что-то постоянно скрипит на зубах.
– В безветренные дни ещё хуже. Мы уже привыкли, что видим то, чем дышим, – шутит местный житель Сергей Травкин.
Угольная пыль, которая поднимается во время взрывов при разработке разрезов или в самом процессе добычи открытым способом, – это полбеды. Проблема ещё и в том, что уголь в отвалах самовозгорается при контакте с кислородом. При этом выделяется много опасных химических веществ, рассказывает Юрий Комаров. После выхода на пенсию он стал заниматься общественной деятельностью и многие годы пытается привлечь внимание региональных и федеральных властей к проблемам Кузбасса. Такие пожары в отвалах могут тлеть десятилетиями, их невозможно потушить. Помогает только рекультивация, но угледобывающие компании, которые должны возмещать экологический вред, ей не занимаются.
Каменный уголь может содержать радиоактивные элементы. Местные жители рассказывают, что онкология здесь – одно из самых распространённых заболеваний. Уровень смертности от новообразований в Кемеровской области почти в два раза выше, чем в среднем по России. Показатель 2020 года – 237 человек на 100 тысяч в Кузбассе против 113 человек на 100 тысяч в РФ.
– При этом в Киселёвске в три-четыре раза выше, чем по Кемеровской области, – говорит Роберт Чегодаев. В Киселёвске, где он живёт, действуют девять разрезов, находящихся в черте города. Дома местных жителей расположены между ними. По словам Роберта, реальную ситуацию с экологией и здоровьем людей власти скрывают. А сами люди боятся говорить об этом открыто.
Роберт Чегодаев считает, что власти скрывают реальную картину об экологической ситуации в регионе.Фото: Юлия Невская/Octagon.Media
С появлением угольных разрезов жильё в Кемеровской области обесценилось, поэтому большинство жителей не могут уехать из Кузбасса. Существуют федеральные программы переселения с подработанных территорий, но финансирования на быстрое отселение всех нуждающихся семей не хватает. А угольщики вкладываться в эти мероприятия не хотят.
– В Кемеровской области из зоны экологического бедствия в год расселяется около 400 семей. То есть на расселение Киселёвска, где проживает 88 тысяч человек, уйдёт около 100 лет. Рядом есть Прокопьевск, где живёт 150 тысяч, а экологическая ситуация не сильно лучше, – поясняет координатор правозащитной НКО «Экозащита!» (в 2013 году была признана иностранным агентом) Антон Лементуев. – Дома местных жителей стали стоить как куча мусора. Но именно благодаря тому, что людей не переселяют, наш уголь на внешнем рынке может стоить так дёшево.
Чёрный снег, онкология, воздух, которым невозможно дышать, дома, которые ничего не стоят и в которых невозможно жить, – это лишь часть издержек угольной промышленности, о которых не принято говорить.
Город Киселёвск. Дома на территории Кузбасса преимущественно отапливаются углём. При этом люди должны его покупать и где-то хранить.
Вид на Новокузнецк. Таким ясным небо бывает только в очень ветреные дни. Когда ветер затихает, город затягивает смог.
Жители посёлка Апанас долгие годы пытаются привлечь внимание властей к проблеме расположенных неподалёку угольных разрезов. Супруги Оксана и Сергей Шереметьевы – слева, Владимир и Светлана Горенковы – справа.
Центр Новокузнецка. Раньше это был крупный металлургический завод, с которого началось строительство города. Сейчас там работает только пара цехов. При этом местные жители рассказывают, что на его территории несколько лет назад открыли марганцевый завод, чья деятельность очень опасна для здоровья людей.
Катерина, супруга старейшины телеутов – коренного малочисленного народа Кузбасса – Владимира Нокаева, в своём доме. Когда-то дом был расположен в деревне телеутов, но теперь эта территория стала частью Новокузнецка.
Пригород Киселёвска. Здесь повсюду находятся угольные разрезы и происходят подземные пожары, из-за чего образуются провалы. Недавно один из местных жителей из-за этого провалился под землю. Он остался жив, но получил ожоги. На территориях вокруг угольных разрезов жить крайне опасно.
Владимир Нокаев, старейшина народа телеутов. Он принципиально не хочет уезжать с земли своих предков, хотя некоторое время назад она стала пригородом промышленной части Новокузнецка.
Посёлок Разъезд 14-й километр находится на узкой полосе между Бачатским разрезом и трассой. Снег здесь всегда чёрный от угольной пыли.
Сибиргинский разрез около города Мыски создан на месте шорского посёлка Курья. Его протяжённость составляет более 10 километров.
Заводская часть Новокузнецка.
Ольга Дмитриевна, жительница посёлка Разъезд 14-й километр около Бачатского разреза.
В многоквартирных домах посёлка Разъезд 14-й километр нет центрального отопления, здесь каждый обогревает свою квартиру углём.
Дорога около посёлка Разъезд 14-й километр.
Василий Фёдорович, один из старейшин телеутов в селе Беково. Он много лет борется с разрезами, пытаясь защитить землю своего народа. Часть его собственных сельскохозяйственных земель стала недоступна для использования из-за разреза.
Придомовое хозяйство Василия Фёдоровича.
Новый фельдшерско-акушерский пункт в посёлке Апанас.
Горящие угольные отвалы около посёлка Апанас.
Алексей Чиспияков, представитель народа шорцев, рядом с Сибиргинским разрезом. До его края можно добраться только на лыжах.
Дома на подъезде к городу Киселёвску. На заднем плане – угольный разрез.
Колонка для воды в посёлке Разъезд 14-й километр, где нет системы центрального водоснабжения.
Роберт Чегодаев, житель Киселёвска, общественный деятель.
Многоквартирный дом в посёлке Разъезд 14-й километр. На заднем плане – Бачатский угольный разрез.
Вид на Новокузнецк.
Город Киселёвск. Люди живут в зоне экологического бедствия.
25 мая 2021