Чужая скорая

Меньше государства

В марте 2016 года президент России Владимир Путин подписал перечень поручений по вопросам организации скорой и неотложной медицинской помощи, в которых речь шла и об аутсорсинге. Ответственными президент назначил действующих тогда министра здравоохранения Веронику Скворцову и министра экономического развития Алексея Улюкаева, который через полгода оказался за решёткой.

Тогда же прозвучали предположения о том, что негосударственными станут не только кареты скорой, но и вся служба. Минздрав успокоил: «…передавать каким-либо негосударственным организациям само оказание скорой медицинской помощи недопустимо», «…ни о каком директивном разгосударствлении не может быть и речи». На деле всё идёт именно к этому.

Сначала на аутсорс отдали только кареты скорой помощи.Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС

Помимо пилотных регионов (Пермский край, Кировская, Вологодская, Архангельская области, Марий-Эл и Чувашия), которые стали пробовать эту практику в 2012 году, частные скорые появились в Республике Коми, Мордовии, Волгоградской, Томской, Ульяновской, Самарской, Кемеровской, Свердловской областях, ХМАО. Главврачи больниц с радостью перекладывают на частников ответственность за автопарк, а департаменты и министерства здравоохранения на местах – за последствия забастовок персонала. Ведь теперь это не их вотчина, все вопросы – к перевозчику, который всего лишь оказал некачественную услугу.

Положение водителей с приходом частника (он обычно трудоустраивает сокращённых водителей подстанций) ухудшается, так как водители теряют привилегии сотрудников скорой помощи: отпуск продолжительностью 40–48 дней, выплаты, повышенный стаж. Это привело к серии протестов по всей стране. Больше всего претензий было к пионерам аутсорсинга скорой помощи из Перми – группам компаний «Новоскор», «Феникс-Менеджмент» и «Феникс-Логистика», управляемым Евгением Фридманом. Его обвиняли в том, что в целях оптимизации он принуждает водителей открывать ИП и заключает с ними договоры только на год. То есть человек не может уйти в оплачиваемый отпуск, оформить больничный лист, а в конце года платит налоги как предприниматель.

Конкуренты из «Ростеха»

На фоне недовольства уже работающими частниками новые регионы захватывает ростеховская «РТ-Скорая помощь» – совместное предприятие «Ростеха» и АНО «Агентство инвестиций в социальную сферу». «РТ-Скорая помощь» ещё в 2018 году создавалась для обновления автопарка скорой помощи в субъектах.

«Совместное предприятие будет приобретать медицинские автомобили у производителей, оснащать их необходимой медтехникой и поставлять в регионы России. Кроме того, «РТ-Скорая помощь» будет предоставлять субъектам РФ услугу по транспортному содержанию автопарка скорой помощи. Объём инвестиций и распределение долей в СП на текущий момент не раскрываются», – рассказывали тогда в «Ростехе».

Плюс для госкорпорации – рынок сбыта медицинского оборудования, произведённого холдинговыми компаниями «Ростеха».

«РТ-Скорая помощь» обещает не только закупать и оснащать медицинские автомобили необходимой медтехникой, но и предоставлять услуги по содержанию автопарка.Фото: Кирилл Кухмарь/ТАСС

В 2019 году компания была зарегистрирована, а в феврале 2020 года – после нового витка протестов против аутсорсеров – начала получать первые госконтракты.

Сейчас горячей точкой стала Самара, 1 мая сюда заходит «РТ-Скорая помощь». Медики, посмотрев на ситуацию по России, вышли с протестами и против окологосударственного аутсорсера.

В середине апреля профсоюз медиков «Действие» попросил главу «Ростеха» Сергея Чемезова подтвердить, что госкорпорация несёт полную ответственность за возможные отрицательные последствия реализации проекта ООО «РТ-Скорая помощь» в Самарской области. Медиков смутило, что госкорпорации принадлежит лишь небольшая доля акций этой структуры с преимущественно частным капиталом. Также они отметили преемственность между собственниками ООО и компанией «Эффективная система здравоохранения» (ЭСЗ), которая с 2019 года имеет серьёзные проблемы с налоговой службой.

– Привлечённые профсоюзом «Действие» специалисты, изучив доступные из открытых источников сведения (в том числе документацию открытых конкурсов, проведённых в Самарской и Кемеровской областях), пришли к выводу, что организация работы и экономическая модель ООО «РТ-Скорая помощь» будут строиться по той же схеме, что и у ООО «ЭСЗ», включающей в себя уход от налогов, – рассказали представители профсоюза.

Чемезов на вопросы профсоюза пока не ответил, «Октагон» также направил запрос в «Ростех» с просьбой пояснить степень своего участия в работе аутсорсера, но на момент выхода публикации госкорпорация не ответила.

Не покатушки с мигалками

А государству определённо пора вернуться в сектор экстренной медпомощи. В январе на всю страну гремел «бунт водителей Екатеринбурга». Он продлился три дня. Водители подстанций № 3, 5, 6 уже являлись сотрудниками фирмы-перевозчика. Поводом для протеста стала смена подрядчика: в декабре прошлого года тендер на 113,5 млн рублей выиграл единственный участник торгов «Феникс-Логистика».

С инициатором протеста Аркадием мы встречаемся в момент начала противостояния. Ранним утром новость о забастовке появилась в СМИ, поднялась шумиха. Мы прячемся в машине Аркадия от медиков с подстанции. Как выяснилось, фирма разместила в интернете объявление о приёме на работу, в котором нет ни слова о создании ИП или самозанятых, – а именно такие условия предложили водителям. Наш разговор прерывает телефонный звонок.

– Нас уже в ФСБ на встречу позвали, – сообщает по телефону Аркадий. – Поедет шесть человек: представители каждой подстанции, в том числе фридмановские должники с позапрошлого года. Да, мы тоже, тоже хотим от него отстреляться. Чтобы его тут не было.

На стекле прикреплена иконка Богородицы, в зажиме под ней – правила движения для скорых. Аркадий учился на водителя скорой два месяца, работает полгода.

Взбунтовались работники службы «03» буквально во всех уголках страны.Фото: Елена Мулина/Интерпресс/PhotoXPress.ru

– Пермяки уже работали тут три года назад, через год их выгнали, а контракт заключили с московской компанией. К москвичам нет претензий: и соцпакет есть, и отпуск 30 дней. А пермяки остались должны нашим водителям с прошлого раза и не отдают долги два года. Мы не хотим, чтобы нас снова обманули. Если мы отказываемся работать, им надо набрать водителей, у которых уже будут медосмотры, спецсигналы… – загибает пальцы Аркадий. – Нужна стажировка, это профильная организация, а не покатушки с мигалками.

– Не боитесь, что наберут новых?

– 70 водителей за три дня – нереально. Ну хорошо, пусть наберут! – обиженно и громко восклицает Аркадий. – Мы знаем все тонкости, относимся к автомобилям аккуратно, сами обслуживаем.

– Врачи вас поддерживают?

– Некоторым всё равно. Но ещё обиднее, что водители муниципальных скорых нас считают таксистами, потому что мы из сторонней фирмы, а не от государства. А почему? Мы ту же работу выполняем. Что мы можем сделать? За пять дней всех обошли. Главный врач сказал, что, к сожалению, ничем помочь не может. И Москва вернуться не может, тендер уже разыгран. Мы сами себя защищаем, иначе скорая умрёт. Будем раздувать ситуацию дальше.

Раньше водители муниципальной скорой помощи обязаны были помогать погружать больных и получали надбавки как санитары. Теперь их лишили этого статуса. Выплат за работу в качестве санитара нет и на аутсорсинге.

Бастуют все

В некоторые регионы частные перевозчики не зашли именно из-за сопротивления медиков этой идее. В Петрозаводске о том, что транспорт переведут на аутсорсинг, стало известно в июле 2019-го.

– В городе у нас только одна больница, соответственно, переход на аутсорсинг касался только нас, – рассказывает представитель профсоюза «Действие» в Петрозаводске Ольга Чайка. – Мы сразу написали коллективные письма от всех сотрудников подстанции главному врачу и министерству. Люди легко соглашались и подписывать коллективное письмо, и участвовать в протесте, говорили: «Да, надо это остановить». Водители даже покупают запчасти за свой счёт, не говоря о соцгарантиях. 26 августа мы заявили, что 15 сентября начинаем забастовку, и это разрешило ситуацию в нашу пользу.

Самый большой минус сотрудников из аутсорса – непонимание степени ответственности при работе в службе «03».Фото: Максим Конанков

Бунтовать против аутсорсинга начинают водители и медики. Благовещенску удалось привлечь к защите от перехода к частникам и остальных горожан. После серии вирусных видео, где врачи и водители подробно объясняли «прелести» аутсорсинга для пациентов службы, на митинги вышел весь город.

– Коллектив у нас не делится на водителей и врачей, мы – одна команда, так что на защиту вышли все. Если протестуют одни водители, то это сложно. Надо обладать правовой базой, уметь организовать процесс. При увольнении берут хитростью: «Пишите по собственному желанию, и мы в этот же день переведём вас в другую фирму». И человек знать не знает, что должен получить выплаты, – добавляет старший врач службы скорой помощи Благовещенска Юлия Пащенко. – Мы сняли видео для населения, принимали звонки, собрали подписи горожан, организовали митинг, профсоюз, подняли на уши всех. И сразу нам дали машины. Говорили, что машин нет и не будет, а потом – бац – и появились.

00:00:00/00:00:00

Если водители отстаивают свои права, то медики подписывают разнообразные петиции, заботясь о пациентах. Руководитель подстанции скорой помощи одного из городов России на условиях анонимности рассказал обо всех опасностях аутсорсинга.

По просьбе рассказчика голос изменён

Опыт Копейска

Копейск стал пилотным городом для проекта из-за небольшой подстанции и близости к Челябинску. В 2019 году эксперимент со скорой продлился 10 месяцев.

– Мы здорово сэкономили бюджет, не было волнений по поводу обслуживания транспорта. Но были обижены водители, которые потеряли соцпакет, – их насильственно перевели в ИП и задерживали зарплату. И даже в этом случае мне было хорошо, люди шли не ко мне, а к своему начальству, – рассказывает главный врач Александр Осипов.

Но следом главврач вспоминает о проблемах, которые привели к изгнанию «Феникс-Менеджмента» из города.

– Мы поставили свои машины на прикол, но в первый же день на станцию приехали только 6 машин из 12. С 24 часов до самого утра нет машин, и всё тут. Ничего перевозчик не объясняет. Каждый раз какие-то оправдания несерьёзные – то одно, то другое, и обещает: «Вот, уже едут, едут, едут, в дороге, в пути». Один из отрицательных моментов, по сути, – постоянное враньё. В серьёзном деле, таком как скорая медицинская помощь, на таких надеяться нельзя. Ночь продержались, повезло, что вызовов мало, а утром пришлось машины расконсервировать и сажать чужих людей, потому что наши уже были уволены. Население ждать не может, иногда счёт идёт на минуты. Когда информация о задержках зарплат дошла до губернатора, он сказал: «Так, всё, стоп, хватит, прекращайте все эти аутсорсинги».

Пермь стала одним из первых городов, где начал действовать аутсорсинг («Новоскор» появился здесь ещё в 2008 году), а теперь край делает всё для того, чтобы у подстанций были собственные машины. Осенью 2019 года депутаты Сергей Клепцин и Дарья Эйсфельд выступили с инициативой выделить средства на приобретение машин скорой помощи: на 2020 год – 395,5 млн рублей, на 2021 год – 397,6 млн рублей, на 2022 год – 478,1 млн рублей. Это позволит городу купить 231 автомобиль скорой помощи. В 2020 году Пермь закупила 110 единиц транспорта. Таким образом власти региона рассчитывают постепенно отказаться от внешних скорых.

– Региону нужна подстраховка на случай, если поставщик услуг по той или иной причине не сможет их оказывать, – мы не можем оставить население без скорой медицинской помощи, – пояснила автор инициативы Дарья Эйсфельд.

Несмотря на то, что первая партия авто была поставлена в январе, а вторая – в марте, они всё ещё не вышли на линии. По данным краевого Минздрава, работать на них нельзя, так как документы до сих пор не оформлены.

Евгений Фридман.Фото: Максим Кимерлинг/Коммерсантъ

Опытного бизнесмена Евгения Фридмана протесты в Екатеринбурге не застали врасплох.

– Сразу после заключения контракта мы набрали резервный штат водителей с квалификацией для работы на машинах скорой помощи, – объяснил Фридман. – Водителям предложили стандартную историю для перехода, в том числе трудовые договоры. А они подняли шумиху. Бессмысленную, потому что люди у нас уже были. Худшее, что могло произойти, – 67 человек остались бы без работы.

С первого дня мы говорили о том, что все водители могут перейти на трудовые договоры. Никаких ультимативных требований перехода на самозанятость и тем более ИП не было. Мы проговорили, что как самозанятые они будут получать больше, так как система налогообложения другая. Договорились, что 27 января каждый скажет, как будет переходить. Вместо этого с 7 утра началось поливание нас грязью в СМИ и рассказы о том, что мы ужасные злодеи. Хотя в чате с бригадирами мы оставляли образцы договоров, в том числе трудовой, ещё в середине января.

– Почему люди решили, что им предлагают другие условия?

– Несколько вариантов. Первый: мы плохо объяснили. Второй: кто-то управлял этими людьми с какой-то целью. Третий: на встрече были не все, 25 процентов. Услышали одно, передали второе, додумали третье, и эти разговоры по «глухому телефону» привели к тому, что случилось.

– Екатеринбург был не единственной конфликтной точкой на Урале. Осенью с вами перестали работать в Копейске. Почему?

– Это полностью политическое решение. Поменялись губернатор, министр. На этом фоне, как обычно, вдруг появляется инициативная группа и начинает борьбу. Когда мы начинаем наводить порядок, понятно, что самый простой способ бороться с нами – это не конструктивно сотрудничать, а политически давить.

– На рынке аутсорсинга появляются новые участники. Обостряет ли это конкуренцию?

– В России 15 тысяч автомобилей скорой помощи, около половины из них – устаревшие. В год закупается тысяча автомобилей и передаётся регионам. Тем не менее, остаётся ещё 6 с половиной тысяч авто, которые нужно заменить. Государственных усилий недостаточно, аутсорсинг – это дополнительные меры поддержки. Аутсорсинг без проблем может занимать до 40 процентов от рынка. Я думаю, дочернее предприятие «Ростеха» – это не последний участник, который заходит на рынок. Учитывая ситуацию со здравоохранением в мире и стране, трансформация отрасли будет происходить как силами государства, так и силами частников. Эта ниша сейчас будет активно заполняться. Запрос рынка большой, и места хватит всем. Главное, чтобы участники были добросовестными и конкурировали не административными ресурсами, а качеством.

– Мы готовы премировать сотрудников, которые сейчас работают на скорой помощи и перевозят больных с COVID-19. Но проблема в том, что конкретные суммы фиксированы на всё время действия контрактов. Так как коронавирус признан форс-мажором, мы отправили письма заказчикам с просьбой пересмотреть суммы контрактов с целью повысить премиальную часть оплаты труда наших сотрудников. К концу апреля вопрос о поощрении сотрудников будет решён, – рассказал Евгений Фридман.

А есть ли выгода?

Государство говорит о том, что автопарк изношен на 50 процентов, машины надо срочно менять, а денег на это якобы нет. Отсюда попытка сэкономить, по всему видно – неудачная. На деле же это осознанное перекладывание ответственности – и за соцподдержку бывших бюджетников, и за протесты в случае её снижения – на плечи стороннего подрядчика.

– О том, что авто невозможно заменить без помощи аутсорсинга, говорит не государство, а отдельные чиновники в регионах, – рассказывает сопредседатель профсоюза медработников «Действие» Андрей Коновал. – Обновление автопарка скорой помощи требует регулярных вложений, автопарк постепенно надо пополнять. И это вполне посильная задача. По законодательству это обновление не должно осуществляться за счёт средств ТФОМС. В реальности получается, что для покупки автомобилей средства не закладываются, а потом эти средства в рамках аутсорсинга берут из ТФОМС.

От того, насколько быстро больной или пострадавший попадёт в больницу, зависит его жизнь.Фото: Валерий Матыцин /ИТАР-ТАСС

По мнению Коновала, полная ликвидация автопарка скорой помощи даст частникам возможность повышать цены контрактов, потому что альтернативы коммерческим фирмам не остаётся.

– Вопросы к открытым конкурсам тоже есть, есть основания предполагать, что требования пишутся под конкретную структуру, да и регистрируется на них часто только один участник. С учётом лоббистских наклонностей этих структур есть опасность, что условия дальше будут всё более невыгодными. В краткосрочной перспективе проекты кажутся выгодными, но в долгосрочной ясно, что никакой экономии нет.

Аутсорсинг в том виде, в котором он развивается в России, опасен для здравоохранения. От того, как быстро пациент попадёт в больницу, зависит динамика его выздоровления, а может быть, жизнь.

Руководители подстанций повторяют: «Да, нам выгоден аутсорсинг, он даёт нам шанс не учитывать в работе транспортировку пациента в больницу, теперь это не наша проблема». Это не проблема и для предпринимателя. Ведь он всего лишь поставляет транспорт, а как будут лечить человека – не его головная боль. Успеет ли врач приехать к больному, успеет ли довезти до больницы, успеет ли спасти – это проблема не властей и не бизнесменов. А чья же она в таком случае?