Бывают такие граждане, которые забывают в холодильнике, в ящике для овощей, то картофелину, то кусок кочана капусты, морковку, свёклу... Вот это всё там преет, как-то взаимодействует между собой. Потом человек завал разгребает и удивляется: ого, чего тут повыросло, страшненькое – то ли плесень, то ли лишайник. Несъедобно, короче. В помойку. Удивительное и страшненькое вырастает и в Государственной думе, когда депутаты закисают в своём мире, отгородившись от реальности. На днях, на четвёртый год СВО, решили упорядочить деятельность волонтёров, собирающих средства для фронта.
«Сложно понять, действительно ли были потрачены денежные средства на оказание помощи или кто-то присвоил их», – заявила журналистам депутат Госдумы Ольга Занко.
Она из «Единой России», что и без уточнения понятно – кто же ещё озаботится тем, что какие-то денежные потоки граждан идут бесконтрольно. А значит, нужно ввести трёхступенчатую систему прозрачности, создать открытый реестр физлиц – организаторов сборов, ввести цифровую отчётность. И, конечно, запретить благотворительные сборы на личные карты – создать спецсчета.
Вернёмся, однако, к первопричинам возникновения «сборов». Когда совершенно неожиданно с началом СВО выяснилось, что за так умело выстроенным «новым обликом» армии расположен поросшей полынью пустырь, куда-то делись «полтора миллиона комплектов зимней формы», «Армата» уехала в неизвестном направлении, а лучшая имеющаяся связь – оставшийся от СССР военно-полевой телефонный аппарат ТА-57 (ручку покрутил и порядок), возникла необходимость одеть, обуть и обеспечить всем необходимым бойцов.
Народ, тот самый, который или вырос на лозунге «Народ и армия едины», или усвоил его каким-то чудом от предков, впрягся. И преодолевая таможни, бюрократов в погонах, блокировки счетов банками наладил-таки поставки. Институт волонтёрства сложился снизу, на основе репутации. Основные «сборщики» всем известны, сборы консолидированы рядом крупных структур и Telegram-каналов и их взаимодействие с военными подтверждается в том числе видеоотчётами.
Заработала и эффективно работает, оперативно отзываясь на запросы фронта, эта система ровно потому, что убрала бюрократию.
Все эти неизбежные бирки, инвентарные номера, ведомости, табели и журналы учёта журналов. Надо? Собрали денег, закупили, пободались с таможней, привезли, сделали вид, что это тут всегда и было, чтобы командира-просителя сверху не нахлобучили, поскольку «в армии всё есть».
Да, были маловнятные эксцессы, когда «срочносборщики» покупали то люксовый автомобиль, то ещё как-то якобы наживались. И наверняка есть и мошенники (а где обходится без них?). Но среда тут другая – долго они действовать не могут. Да и претензий от граждан – деятельных претензий в виде заявлений в правоохранительные органы – как не было, так и нет.
Если бы нам удалось за три с лишним года победить бюрократию, наладить производство, закупки и оперативные поставки всего необходимого, народные сборы исчезли бы сами собой. Просто за ненадобностью. Но этого не произошло и не похоже, что произойдёт в ближайшем будущем.
Взять под контроль, а значит забюрократизировать (по-другому государство просто не может в силу своей природы) сборы – это лишить наших бойцов тех средств, которые нужны и для ведения войны, и для выживания. Что неизбежно приведёт к умножению потерь.
21 мая 2025