Валерий Фадеев: «Никто не может мешать работе журналиста»

– Валерий Александрович, вы прилетели в Екатеринбург, чтобы обсудить вопросы защиты прав журналистов в регионе. Расскажите, какие аспекты в этом направлении являются наиболее проблемными?

– В первую очередь это участие журналистов в освещении массовых мероприятий, в том числе несогласованных. Эта тема была поднята главным редактором «Московского комсомольца» Павлом Гусевым на встрече совета с президентом Владимиром Путиным 10 декабря 2020 года. Президент дал поручение всем полпредам проработать меры по обеспечению соблюдения законодательства о СМИ. Нас волнует, что на массовых мероприятиях были случаи необоснованного задержания журналистов. Но были и обоснованные случаи, когда у тех, кто представлялся журналистами, не было удостоверения, не было редакционного задания и так далее.

Есть определённая путаница, в которой стоит разобраться. По закону о СМИ журналист имеет право освещать любые события, никто не может препятствовать работе журналиста, это уголовное дело. Он может прийти на любое массовое мероприятие и начать его освещать. Но возникает проблема: а как ОМОНу, Росгвардии отличить митингующего от журналиста? Мы должны утрясти эту тему.

– Как вы собираетесь это сделать?

– Журналисту на месте события нужно иметь при себе отличительные знаки: удостоверение, редакционное задание, специальный жилет (Роскомнадзор в начале апреля утвердил единый отличительный знак для журналистов, работающих на митингах, – надпись «Пресса», размещённую на бейдже и специальном зелёном неоновом жилете. – τ.). Сейчас Роскомнадзор разрабатывает опознавательный лист и идёт дискуссия, каким он должен быть. Потому что этот лист можно ксерокопировать, распечатать на принтере – может, нужны QR-коды?

Мы решаем вопрос, как отличить настоящих журналистов от ненастоящих, потому что в интернете можно за несколько тысяч рублей купить удостоверение зарегистрированного СМИ. С ними что делать? Союз журналистов предлагает создать реестр «правильных» журналистов.

Потому что журналисты работают в рамках закона, и, кроме прав, у них есть ответственность. Если соврали – публикуйте опровержение, если оклеветали, то это статья, если разгласили гостайну – тоже статья. И журналисты понимают свою ответственность. Блогеры не понимают, потому что они находятся вне рамок закона. Относиться к блогерам как к журналистам нельзя. Если они хотят участвовать в освещении подобных событий, они должны стать журналистами и зарегистрироваться как СМИ.

Как видите, в связи с событиями, которые возникают по теме защиты прав журналистов, есть целый круг проблем.

– О том, что журналисты обязаны иметь отличительные знаки, особенно в командировках в зоны военных действий, они знают. Но говорят, что нередко обозначать себя в этой ситуации опасно. Мы помним истории, когда автобусы с журналистами и наблюдателями попадали под обстрелы, ту же трагическую гибель оператора Первого канала Анатолия Кляна. Что касается массовых мероприятий, то здесь появляются опасения, что журналиста, отмеченного опознавательными знаками, будут осознанно втягивать в конфликт, относиться к нему агрессивно, провоцировать. Как вы оцениваете эти риски и как работать сотрудникам прессы в таких условиях?

– Конечно, пользоваться опознавательными знаками, такими как жилеты, журналистам в горячих точках опасно. В целом горячие точки для журналистов – это всегда дополнительный риск. Мы знаем, что зачастую снайперы в первую очередь целятся в журналистов с их опознавательными жилетами. И это проблема. Но, к счастью, на массовых мероприятиях снайперов нет, и риск не настолько высок.

Чтобы не было провокаций в сторону журналистов, надо добиваться дисциплинированности. Если мы требуем дисциплинированности и безусловного соблюдения правил от силовиков, то надо потребовать такого же безусловного соблюдения правил от представителей прессы. Здесь должно быть взаимное уважение: силовики должны уважать журналистов, которые исполняют свой долг, а журналисты должны уважать силовиков, которые тоже исполняют свой долг.

Валерий Фадеев: «Мы знаем, что зачастую снайперы в первую очередь целятся в журналистов с их опознавательными жилетами. И это проблема».Фото: Yasser Qudih/Zuma/TASS

– В одном из последних интервью вы говорили, что на фоне необоснованного задержания сотрудников СМИ необходимо проводить разъяснительную работу по правам журналистов для правоохранительных органов. Как совет работает с силовиками в этом направлении? Встречались ли вы в Екатеринбурге с представителями правоохранительных органов по этому вопросу?

– Встреч с представителями правоохранительных органов ещё не было. Пока мы провели только одну встречу по этой теме в ЦФО, она прошла 6 апреля. Сейчас мы приехали в Екатеринбург и дальше посетим каждый федеральный округ. Мы обобщим итоги совещаний в регионах и подготовим на основе анализа доклад для президента, поскольку работа по обеспечению прав журналистов – это его поручение.

– Осенью стало известно, что совет разработает «Цифровой кодекс» о защите прав человека в условиях развивающихся информационных технологий. Зачем он нужен и на каком этапе сейчас находится разработка кодекса?

– Создана рабочая группа, её возглавляет Игорь Ашманов, прекрасный специалист в сфере информационных технологий, искусственного интеллекта. В группу вошли высококвалифицированные юристы.

Нами разработано оглавление этой деятельности. К июлю появится набросок документа под условным названием «Цифровой кодекс». Подчеркну: пока это будет не юридически выверенный кодекс, а документ, где будет отмечено, какие проблемы надо решать и, главное, как мы предполагаем начать это делать.

– О каких проблемах вы говорите?

– Наиболее важные из них связаны с утечкой данных: со сбором бесконечного числа данных, их неконтролируемым сбором. Их собирает кто угодно, даже частные компании, начиная от торговых сетей и заканчивая банками. Речь уже идёт о сборе медицинских данных, и это очень серьёзно. Это то, что запрещает Конституция. Нам возражают: «Но люди же сами подписывают эти бумаги». Но то, что они передают право пользоваться этими данными, написано мелким шрифтом в конце документа. И большой вопрос, правильно ли это.

Эти камеры не только следят за гигантским количеством людей, они распознают лица. И эти данные тоже утекают, потому что сейчас ими распоряжаются безответственные мелкие служащие. Когда мы говорим про силовые органы, то понимаем, что там есть закон «Об оперативно-розыскной деятельности», который жёстко ограничивает право органов следить за людьми. Здесь нет такого. И поэтому утечки очень серьёзны, а наказания за них очень незначительны. И с этим вопросом очень важно разобраться.

Екатеринбург