Татьяна Мацюк уехала с Украины через несколько дней после начала российской спецоперации. Неожиданно для самой себя она оказалась без денег, знания языка и планов на будущее в самом центре Италии – в Эмилии-Романье. Несмотря на пережитое, Татьяна радушно встретила «Октагон.Европа» и охотно поделилась своей историей.
Родное село в пригороде Киева она покинула 28 февраля.
– Я работаю кассиром в супермаркете. В тот день я зашла на ночную смену, и где-то в 5.20 утра мы услышали страшный грохот. Утром пошёл беспрерывный поток людей, толпа стояла в кассу в четыре ряда, чтобы купить продукты. Я переживала за детей (у меня двое маленьких сыновей – трёхлетний Стёпа и тринадцатилетний Иван; взрослый сын 21 года служит в ВСУ), пыталась вернуться домой, но до 10 утра меня никто не отпустил, хотя моя смена заканчивалась в 8.
Когда мы услышали в новостях о бомбёжках, то поняли, что надо бежать. Собирались быстро. В какой-то момент в километре от нас раздался взрыв. Я испугалась и быстро спустилась в погреб – думала, сейчас последуют второй и третий и бомба упадёт и на наш дом, – рассказывает женщина.
После недолгого пребывания на Западной Украине (прожили несколько дней в принявшей их семье) Татьяна с сыновьями переехала в пункт размещения беженцев в Польше. Добрались на организованном волонтёрами автобусе:
– Беженцев было много, автобус был переполнен. Потом километр мы тащились пешком с детьми и всеми вещами – можете представить, что это было? Но уже после пересечения границы в Польше нас ждал Красный Крест – довезли до города, вместе с другими беженцами поселили в огромном спортзале. Еды хватало, жаловаться было не на что. И только там, в Польше, по прошествии всех этих дней я поняла, что осталась совершенно одна с детьми в незнакомой стране и без каких-либо планов на будущее. Так сильно я уже давно не плакала.
«Потом ко мне подошли волонтёры и сказали, что есть девять мест в автобусе в Италию. Мне было всё равно, и потом, назад пути уже не было. На автобусах с деревянными стульями мы доехали до Италии, и вот мы здесь, – продолжает собеседница».
Татьяна с сыновьями находится на территории фермерского гостиничного комплекса недалеко от Болоньи. Далее их перевезут в Турин, где беженцев временно приютит итальянская семья. Что будет дальше, никому не известно.
– Нам никто ничего не говорит до последнего момента, – поясняет Аннализа, владелица гостиничного комплекса, где живёт Татьяна и ещё две украинские семьи. – В городском управлении сами ничего не знают. Их [беженцев] пересылают, как посылки. Всё это очень неудобно как для нас, домовладельцев, так и для самих беженцев, постоянно находящихся в состоянии неизвестности.
По словам Татьяны, отслужив в армии, её старший сын продолжил службу по контракту – та же работа, и к тому же платят.
– Они-то там, в армии, уже давно знали, что будет. Год назад он два раза ездил во Львов и проходил учения с американцами из НАТО. Его фото даже опубликовала The New York Times. Сын долго не хотел говорить мне, что его отправили в Донецк. Потом, через месяц, всё же пришлось сказать. Его забросили прямо на передовую. «Стреляют, мам, но всё нормально», – говорил мне он. Очень за него боюсь, я не получала от него известий вот уже пять суток – выведены из строя все вышки телефонной связи. Раньше он рассказывал, как прямо у него на глазах убили четырёх его товарищей. Невозможно представить, какой это ужас.
Я вообще не понимаю, кому и зачем всё это нужно. Я не понимаю смысла в том, чтобы воевать. Мы были частью одной страны. Украина была одной из советских республик, Россия была отдельно, но все дружно жили в мире и согласии. Почему же сейчас мой сын должен воевать? – недоумевает Татьяна.
Безразличное выражение лица малолетнего Ивана не меняется, сидит ли он на лавочке в ожидании обеда, везут ли его «попить чаю» в соседний город к 15 другим украинским семьям, как и он, убежавшим от войны, или же отправляют на временное поселение в итальянскую семью. Но он неотрывно следит за новостями. Малыш Стёпа беззаботно бегает за бабочками, играет с итальянскими и русскими детьми, мечтает попасть в детский сад, но каждые полчаса теряет и начинает искать свою маму. А мама часто уходит к себе в комнату, размышляет, курит и беседует с товарищами по несчастью. Татьяну пугают новый язык, неопределённость, но больше всего она боится потерять своего старшего сына, повторяет: «Скорее бы всё это кончилось».
Между тем лидеры европейских стран уже начали делать заявления о том, что украинские беженцы должны вернуться на родину сразу после нормализации ситуации. Сейчас их насчитывается около 1,7 миллиона человек. Судя по всему, значительная часть украинцев, оказавшихся в Европе, хочет того же.
Рим – Болонья
23 марта 2022